Читать книгу "Завтра я стану тобой  - Мария Бородина"

– Ваши проблемы, – Анацеа сразу перешла к делу, – очень быстро и эффективно решаются. В резерве Совета есть социальное жильё. Правда, не отдельные дома – квартиры. И чаще небольшие.

Я с облегчением выдохнула. И она ещё считает, что квартира – это плохо? Я без колебаний согласилась бы даже на комнату!

– У вас есть дети? – поинтересовалась Анацеа, когда нас накрыла сетчатая тень яблонь.

– Нет, – мотнула головой, подставляя лицо свежему ветру.

– Это минус, – отметила она. – Семейным отдают предпочтение. Но я попрошу за вас.

– И чем же я такое заслужила? – спросила я, не веря удаче, что свалилась на голову. В последние дни всё было плохо. Слишком плохо, чтобы ждать хорошего.

Анацеа остановилась. Осторожно взяла меня под локоть и развернула к себе. Тени плясали по её лицу, расчерчивая золотистую кожу на лоскутки.

– Скажи, – она внезапно перешла на «ты», – он бил тебя?

Вопрос был подобен пощёчине. Он звякнул диссонансом по самым глубоким струнам души, едва не порвав; толкнул в котёл с кипящей лавой, не дав возможности удержаться. Лоб захолодило от проступившего пота. Колени предательски затряслись. Воздух, пахнущий яблоками и мёдом, стал густым и вязким.

– Нет, – я мотнула головой, задохнувшись.

– Лестница, – проговорила Анацеа, отводя взор. – Вкус крови во рту. Он постоянно наступал на скрипящую половицу. А потом безумная женщина постучала в вашу дверь.

Холод взвился по ногам, окутал поясницу и сдавил грудь. Захотелось развернуться и помчаться, сломя голову, в объятья третьего сезона. И не останавливаться, пока дом Бессамори не скроется за горизонтом. Поздновато я вспомнила общеизвестную истину! Пророчицам врать нельзя: всё равно не получится.

Выдох выдрал из горла отчаянный всхлип. Пытаясь защититься от душевной боли, что оказалась куда сильнее физической, я закрыла лицо руками. Ладони потеплели от влаги.

– Всё в твоих глазах, Сирилла, – пояснила Анацеа, гладя моё плечо. – Ты слишком открытая и доверчивая – всё прошлое наружу. Так нельзя: вокруг много непорядочных людей, которые могут тобою воспользоваться. Даже Кантана от меня закрывается.

– Вы не ответили, – я вытерла проступившие слёзы. – Почему вы мне помогаете?

– Во-первых, я ещё ничем не помогла, – возразила Анацеа. – А во-вторых, однажды я сама осталась без дома волею мужчины. С тремя детьми на руках и младшей – в чреве.

Я шумно выдохнула, не сумев подобрать слова. Я слабо представляла себе Анацеа Бессамори на улице. Хоть и ходили слухи, что она происходит из простолюдинок, и до того, как попала в Совет, была портнихой; когда я видела её манеры и выдержку, в это совершенно не верилось. Как не верилось и в то, что такая сильная и уверенная в себе женщина могла позволить мужчине поднять на себя руку.

– Тебе надо лишь собрать справки о недвижимой собственности твоих прямых родственников, – отметила Анацеа. – Мать, отец, бабушки, дедушки. И, если у кого-то из них сохранилось жильё в потребном состоянии, нужно будет предоставить список лиц, там проживающих.

– Но, – я решила рискнуть и воспользоваться ситуацией, – у меня нет на руках всех документов. Часть осталась в доме моего мужа. Могу ли я попросить у вас доступ в городской архив? Там ведь должны храниться копии.

Анацеа кивнула и легко улыбнулась:

– Ты вызываешь доверие, Сирилла. Человек с распахнутой настежь душой не может быть плохим.

Камень свалился с сердца, позволив ему сделать удар. Я и мечтать не могла о доступе в архив! Меня мало интересовали копии досье на предков – все нужные документы я припрятала на работе. Окрыляло другое: теперь я смогу посмотреть данные о пропавших женщинах, и, возможно, обнаружу среди них маму Элси!

Можно было праздновать маленькую победу. Оставалось только надеяться, что старшая из Бессамори не просечёт мою маленькую хитрость.

***

Из дома Бессамори я вышла с заветным допуском в архив, подписанным прародительницей клана лично и скреплённым магической печатью. Солнце уже клонилось к закату, а тени приобретали фиолетовый отлив. Запоздалые лучи светили слишком ярко. Под их обстрелом я становилась прозрачной и неосязаемой, как листок из гербария. Даже запах скошенной травы, перемешиваясь с потоками ветра, проходил сквозь меня.

Многоголосье и пестрота улиц кружили голову, стирая границы реальности. Небывалое везение! Неужто удалось прикончить даже не двух, а трёх зайцев одним выстрелом?! Прав был Морино, когда говорил, что Покровители помогают нам руками людей. Ещё вчера я собиралась напроситься к Зейдане в гости на говяжье рагу, а сегодня она сама пригласила меня.

Теперь я знаю, что Бессамори никак не связаны с грязной историей, в которую я влипла. Стоило прародительнице клана лишь открыть рот, как мои подозрения развеялись окончательно. Мужчин подходящего возраста у Бессамори не оказалось. Да и держать целое семейство в постоянно мокнущем погребе невозможно. Правда, на них изначально думалось меньше всего. Интуиция снова не обманула меня. Научиться бы ещё ей доверять!

Цветы с пышными венчиками, растущие у обочины, цеплялись за юбку, раскидывая лепестки. Мелкие травинки оставались в складках ткани. Шаркая туфлями по тротуару, я вспоминала список, что остался в рабочем блокноте. Бессамори. Гостиница. Эринберг. И какая-то колбасница, чью фамилию я благополучно забыла.

Пожалуй, дела обстояли не так ужасно. С одним из пунктов было покончено. Гостиницу я собиралась проверить после ужина, когда в коридорах не останется постояльцев. А вот Эринберг…

Я с надеждой посмотрела вдаль: туда, где мощёная дорога сходилась с небом, целуя горизонт. Богатые дома издалека виделись игрушечными и смешными. Казалось, стоит сжать их пальцами – и рассыплются веером досок и градом камней. Где-то там, на самом краю элитного квартала, в тени лиственниц и раскидистых вязов, обустроил своё гнёздышко Эринберг.

Я могла найти ответы на свои вопросы и подстрелить четвёртого зайца. Прямо сейчас. Осталось только набраться смелости и нахальства.

Страх царапнул сердце. Один раз, другой, третий. Мысль о том, что мне придётся стучаться в чужой дом и придумывать лживые поводы, чтобы проникнуть внутрь, убивала энтузиазм на корню. Не по душе мне врать, хоть делать это я умею. Но странные порывы подводили меня всё ближе к глухому забору в два метра высотой. «Почему нет?» – кричало любопытство, спирая дыхание. Разум ворчал, но соглашался. Лучше сделать всё и сразу.

Ноги, просеменив по тропке меж розовых кустов, остановились напротив калитки, предательски отяжелели и вросли в землю. Дверь в жилище Эринберга больше напоминала вход в склеп: цельнометаллический лист, украшенный кованым узором и простыми полированными камнями. Машинально повторила пальцем контуры завитков. Пыль отпечаталась тёмной линией под ногтем. Очевидно, здесь бывают лишь избранные. И какую изысканную ложь я должна изобрести, чтобы проникнуть внутрь?